Человечество

На чужом несчастье счастья не построишь, но именно в счастье других скрывается твое счастье.

Последняя война среди людей будет войной за истину. Эта война будет в каждом отдельном человеке. Война — с собственным невежеством, агрессией, раздражением. И только коренное преобразование каждого отдельного человека может стать началом мирной жизни всех людей

Вы можете не заниматься политикой, все равно политика занимается вами.

Достижение полного гуманизма возможно лишь в том случае, когда самая глубокая и человечная философия превратится в религию.

Да, мы можем по разному видеть мир и стремиться к разному будущему, но если существо способно чувствовать боль, мы не должны причинять ее. И это единственная универсальная ценность.

Развитие планетарных событий может иметь несколько сценариев. Но наиболее вероятный, я назвал бы его антигуманистическим, почти очевиден… Гуманистическая реформация представляется мне единственной альтернативой надвигающемуся кризису. Она означает достижение нового гуманистического уровня антропоцентризма, цель которого – достойное самосохранение человека. Но сохранение не только человека, но и биосферы, т.е. сферы существования и развития жизни.

…История ХХ века наглядно выявила, что, несмотря на всю остроту и напряжённость противостояния, в конечном счёте, именно человеческие интересы и ценности побеждают, и вся совокупность общественных установлений рано или поздно подчиняет свою эволюцию, своё функционирование интересам человека. И весь смысл исторического процесса заключается в том, что через все зигзаги, отступления и поражения человек укрепляет свои позиции, своё влияние в обществе, а гуманистические ориентация в конечном счете являются преобладающими.

Гуманистическая позиция европейской культуры сыграла важную роль в мировой истории – истории человечества, – и она, быть может, окажется тем фундаментом, на котором будет построено его будущее. Сквозь ретроспективу тысячелетий нельзя не увидеть то влияние на мировую историю, которое оказал поток идей и мироощущений, возникший ещё в античной Греции. Где-то в глубине столетий до нашей эры родилось удивительное мировосприятие, которому не только суждено было выжить в окружении великих цивилизаций древности, но и пережить эти культуры. Не только пережить, но и сделаться источником того гуманного рационализма, плоды которого мы пожинаем и который, как я надеюсь, позволит людям найти проход между Сциллой и Харибдой современного мира – трудностями, порождёнными техническим прогрессом, необходимостью его дальнейшего развития, и опасностями, связанными с этим.

Нужно, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым.

Только в наш [XX] век так называемое уничтожение расстояний, которое началось с приручения первого осла и постройки первой лодки, дошло до такой степени, что впервые открыло перед человечеством возможность слиться в единое общество.

На любую самую невероятную неопределенность, вызванную технологической революцией, человек всегда сможет ответить своей непредсказуемостью и сконструировать образы желаемого будущего. Для того, чтобы понять природу человека, необходимо выйти за пределы законов адаптации и понять, что в ситуациях неопределенности выигрывает тот, кто не ложится под изменяющийся мир, а трансформирует реальность непрерывно рискуя и действуя поверх барьеров.

Цивилизованным народ может называться только тогда, когда учтивость становится для него всего как бы расхожею монетой.

Коль безразличен ты к труду других,

Зря честь людская, знай, тебе дана.

Гуманность состоит в том, чтобы никогда не приносить человека в жертву какой-либо цели.

Источником принципа гуманности является сущность социальной морали, которую можно резюмировать в одном предложении: что бы вы ни хотели, чтобы люди поступали с вами, так поступайте и вы с ними. Это фундаментальное предписание в почти идентичной форме можно найти во всех великих религиях, в брахманизме, буддизме, христианстве, конфуцианстве, исламе, иудаизме и даосизме. Это также Золотое правило позитивистов, которые не придерживаются какой-либо религии, а придерживаются только данных опыта, только во имя разума. На самом деле вовсе не обязательно прибегать к аффективным или трансцендентным концепциям, чтобы признать преимущество совместной работы мужчин над улучшением своей участи.

Вначале было слово. А потом уже возникло молчание.

Прогресс — не случайность, а необходимость.

Бытие неполноценно и неустойчиво, если не несёт в себе стремление к чему-то находящемуся за его пределами.

Есть третий взгляд на то, как устроен этот мир, и я лично придерживаюсь (и переживаю) именно его. Это концепция равнодушного мира. То есть Вселенной совершенно все равно, есть мы, или нет. Она просто живет по своим законам, перемалывая своими жерновами тех, кому не повезло оказаться на пути. Она не наблюдает за нами — она, может быть, даже и не подозревает о нашем существовании. Если прихлопнет — то совсем не со зла. Просто карты так легли... Так что же делать человеку в равнодушной Вселенной? То, что он делал всегда — обживать ее. Мы не можем изменить, перевернуть мир, но можем обратить на себя его внимание... В таком мире я вправе ставить такие вопросы: что я сам могу сделать, чтобы уменьшить вероятность стать жертвой тех или иных явлений этого мира; как я могу воздействовать на мир, чтобы он стал немного безопаснее... Не в моих силах остановить рак у матери и сына, и вылечить его. Или побороть преступность. Установить мир во всем мире… В моих силах — сделать то малое, на что мы способны в данный момент, и надеяться на то, что результат будет таким, как мы хотим.

Все люди части тела одного,

Субстанция созданья ведь одна.

Коль части тела больно будет в жизни,

Другим частям не даст покой она.